Демократию
нужно защищать
 

Борьбу за демократию нужно вести и в западном мире. Демократия никогда не бывает чем-то законченным: граждане страны должны постоянно защищать ее и развивать, иначе она вырождается, и власть имущие злоупотребляют своим положением в ущерб народу. Распространяется коррупция, свобода становится все более иллюзорной и в конце концов совсем утрачивается. Так осуществляется ползучий переход к диктатуре.

 

Под «демократией» понимаются свобода и справедливость, слово «диктатура» символизирует угнетение и бесправие. Диктатура может быть грубой и открытой; часто при этом во главе государства встают военные. Но такие неприкрытые диктатуры обычно недолговечны. Великий шведский поэт Исайя Тегнер писал:
|

«Пускай сила кует мечом свой мир, пускай разносит свою славу на крыльях орла. Настанет день, когда меч выпадет у нее из рук, а гордого орла заклюют его враги. Созданное одним насилием непрочно и исчезает как поток в песке пустыни».

 

Экстремистские идеологии создают тоталитарные общества, которые не терпят никакой оппозиции: любой оппозиционер для них – «враг народа» или «контрреволюционер», подлежащий уничтожению. Такие диктатуры обычно возникают в результате вырождения революций и ставят своей целью радикальное преобразование общества, пока «единственная истинная демократия» не переживает в итоге страшное разочарование, поскольку обещанная свобода оказывается режимом террора, худшего, чем при старой системе. Часто на смену свергнутой открытой диктатуре приходит новая, украшенная демократическими перьями.

 

С традиционной демократической точки зрения диктатура рассматривается либо как грубая фашистская, либо как тоталитарная коммунистическая. Последняя представляет собой воплощенную на практике социальную утопию и существует благодаря сети надсмотрщиков, шпионов и доносчиков. Но и устоявшаяся демократия с парламентом, конституцией, легальной оппозицией, свободой собраний и мнений и отсутствием цензуры может быть коварно подорвана невидимой диктаторской властью, если слишком многие полагаются на то, что столь крепко укоренившаяся демократия не может оказаться под угрозой, а власть имущие пекутся исключительно о народном благе. Возможно ли, например, что глубоко укоренившиеся в Швеции демократия и свобода будут постепенно похоронены?

 

Когда я приехал из Марокко в Швецию, я подумал, что оказался в утопическом обществе. Здесь в Швеции демократия действительно была осуществлена настолько, насколько это возможно. После почти полувекового правления социал-демократии при постоянно активной оппозиции в Швеции было достигнуто широкое равенство, создана хорошо функционирующая система социального обеспечения с бесплатным здравоохранением и образованием и достойными пенсиями для всех. Наконец, здесь царила полная свобода мнений. Передо мной было общество без опеки над гражданами и коррупции.

 

Беглец из «третьего мира» пребывает первое время в Швеции в состоянии эйфории, опьянения свободой. Он наслаждается свободой говорить, что хочет, даже по самым щекотливым политическим вопросам и безмерно счастлив, что не видит больше нужды и унижения, обычных в большей части мира. Он восхищается хорошо налаженной социальной структурой.

 

У меня никогда не было причины ставить под вопрос мое положительное отношение к Швеции и шведской демократии. Я давно уже имею шведский паспорт, испытываю чувство безусловной лояльности к моей новой родине и так же, как любой прирожденный швед, готов защищать демократическую систему этой страны, не принадлежа к ее истеблишменту, а находясь постоянно в оппозиции.

 

Я целиком согласен со знаменитым высказыванием английского историка лорда Эктона: «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно».

 

Для защиты демократии необходимы, прежде всего, гражданская смелость, мужество не поддаваться соблазнам власти и никогда не бороться за узкие эгоистические интересы, решимость отвергать все формы злоупотребления властью, сосредоточения финансовой, экономической, информационной и культурной власти в руках какой-нибудь группы.

 

Я видел свое призвание в постоянной оппозиции заносчивости власть имущих, когда мы в июле 1972 г. готовили в Марокко восстание против деспотии, и генерал Уфкир спросил меня, какой пост я хотел бы занять в случае успеха восстания. Этой установке я остался верен и теперь в Швеции, которая открыла мне двери после неудачного путча и вынесения мне на родине смертного приговора.

 

Что я имею в виду, когда пишу, что глубоко укоренившаяся демократия, такая как шведская, может быть подорвана медленно действующими диктаторскими силами? Любые группы, личности, идеологии и религии, которые не терпят критики и хотят отвечать на всякую радикальную критику запретами, делают это с целью получить и защитить незаконную власть и определенные привилегии за счет других. Они боятся, что критика потрясет и в конечном счете свергнет эту власть, если ей нельзя противопоставить ни фактов, ни убедительных аргументов. Им не остается ничего другого, как манипулировать законами для подавления этой критики или, в случае необходимости, открыто нарушать их.

 

Если существующие законы недостаточны, власть имущие принимают новые, приспособленные к определенным ситуациям для защиты своей гегемонии. В Швеции я быстро понял, какая группа и какая идеология завоевала такую власть: агенты Израиля и сионизм. Сионистская власть выражается в том, что она не терпит радикальной публичной критики. Сионизм – единственная священная корова устоявшейся светской демократии, при которой в остальном можно критиковать всех и вся.

 

Парадоксальным образом Швеция осуждала и бойкотировала ЮАР с ее политикой апартеида, пока она не была отменена, а столь же расистский и еще более воинственный Израиль был и остается неприкосновенным.

 

Правда, пока еще разрешается осуждать израильскую агрессию и политику оккупации, но нельзя говорить о причинах и о подстрекательской работе сионистского лобби, которое укротило сверхдержаву США и превратило ее в сателлита Израиля.

 

Ни в коем случае нельзя показывать корни сионистской идеологии народа господ, которые уходят в древнееврейские представления о евреях как о «собственном народе Бога» и о Палестине, как о стране, «обещанной» евреям. Тот, кто ставит под вопрос правомерность существования Израиля, ссылаясь на международное право, и разоблачает мировой заговор сионистов, никогда не получит слова в Швеции – это будет рассматриваться здесь как «антисемитизм», «нацистская теория заговора» и т. д. Методы, с помощью которых сионисты защищают свою власть в Швеции, гораздо подлей методов национал-социалистов в III Рейхе.

 

С учетом этих обстоятельств я понял, что сионисты держат Швецию, как и другие западные демократии, в железном кулаке, поэтому основные демократические принципы стали такой же насмешкой, как независимость и нейтралитет этой страны. Поэтому мой долг – обличать сионистский террор и выступать против него. Не видя иного выхода, я основал в Стокгольме мое Радио Ислам, по которому я мог сказать то, что ни я, ни многие другие не могли сказать в остальных СМИ несмотря на все благозвучные разговоры о свободе мнений.

 

Борьба против сионизма это не только борьба за национальные и демократические права изгнанных с принадлежащей им по закону родины или живущих в израильском рабстве палестинцев, но и борьба за демократию в Швеции.